Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
В очередное воскресенье, братья и сестры, по сложившемуся укладу церковной жизни нам с вами предписывается подумать над Священным текстом сегодняшнего Евангельского зачала, о его смыслах. В прошлое воскресенье на проповеди я обозначил тему, которая очень связана с сегодняшней, причем по внешне содержательной канве они необычайно разные, скорее даже противоположные. Итак, в прошлое воскресенье я сформулировал такую контроверзу, которая говорит о стяжании — об уделах, о богатстве. Я строил смысловую конструкцию в связи с инвективой Христовой, очень жесткой и определенной — трудно богатому войти в Царство Небесное (Мф. 19, 23), — и в результате получилась логическая трудность, когда, с одной стороны, мы знаем, что с богатством никуда не попадешь (оказалось, легче верблюду — животному — в ушко иглы, в очень маленькое отверстие, пройти), но в то же время очевидна другая максима — без богатства не создашь культуру, а культура, как я прежде сказал, имеет в основе «культ», а культ в основании имеет храм. И вот в качестве иллюстрации можно привести простейшее и доходчивое соображение: мы стоим здесь в храме, он маленький (вместимостью сто пятьдесят человек максимум), но необычайно архитектурно монументален и красив, гармоничен, и необычайно дорог в смысле средств. Таких храмов в Москве не найдешь. Это очень редкое сооружение и стоит огромных затрат. В начале сам князь Пожарский, а в дальнейшем весь княжеский род Пожарских вкладывались и создали нам такое ваяние, которое мы пытаемся всего-навсего поддержать. Но у нас не хватает ни рук, ни сил, ни средств. И это только поддержать, а построить всё заново? Хотя и говорят, что заново строить легче, но это только по логике строительства, а во всех остальных отношениях — это трудность огромная. И вот стоит перед нами такая логическая и духовная сложность, которую неплохо было бы преодолеть.
Сегодняшний приточный рассказ Господа в этом смысле необычайно полезен. Он во многом помогает оценить и понять поставленную проблему через иллюстрацию другого направления нашей жизни. Другими словами, не отменяя инвективы Христовой о богатстве, дает новый ракурс, который мы должны понять во всей его глубине. Как только что мы слышали, это притча о винограднике, хозяин которого создал его и передал для возделывания виноградарям, работникам.
Перед нами ряд смысловых особенностей. Евангелие бесконечно в глубину своей содержательной символикой и многослойностью. Соответственно, в притче есть первичные смыслы, и они нам известны — это рассказ Господа о Своей смерти, о дальнейшем пути судеб народа израильского, который предал Господа смерти. В притче о винограднике Он как раз в первичном значении и повествует об этом. И есть помимо первого смысла и второй, и третий. Они, безусловно, вторичны, но игнорировать их у нас права нет. Раз Евангелие дано во всей многообразности и цельности, то, конечно, мы должны это учитывать. И вот здесь я вновь напоминаю — вторичные и третичные планы выступают как связующие с предыдущей темой и очень нам необходимы.
Зададимся вопросом — что же это за виноградник и что за ним стоит? В первую очередь, это практические, материальные, эмпирические отношения. Обратим внимание — термины, которые применяет Господь очень материальны: обнес его оградою, выкопал в нем точило, построил башню (Мф. 21, 33). Очень зримо передает Господь этот виноградник, и мы задаем себе следующий вопрос: как его (виноградник) понимать?
Перед нами два плана: богословский христологический и, как я уже сформулировал, вторичный, в котором преподаются очень практичные советы, дающие нам повод к действию. Когда мы рассуждаем о винограднике, перед нами встает очень зримый образ так, как он понимается на Востоке. Почему Господь прибег к этому образу? Потому что в ближневосточном регионе, особенно две тысячи лет назад, не было более емкого образа. Это у нас, куда ни посмотри — зелень, гумус, суглинок, плодородные земли, торфяные залежи и еще много чего. Мы это все «с хлебом едим» и не ценим, но совершенно иная ситуация на Востоке. Там воды нет. У нас 37% запасов всей мировой пресной воды. Мы — единственные в мире, кто не нуждается в воде, все остальные задыхаются без нее. А на Востоке тем паче... Там есть какие-то малочисленные анклавы, в которых имеются или речка, или колодец, где можно добыть воду для возделывания земли, и тогда земля становится плодородной, и тогда возникает виноградник. Вода — необычайно емкий продукт, энергетически насыщенный и дорогой. Виноградник — это питье, пища, колоссальное количество глюкозы. Это образ, прежде всего, экономической достаточности, когда, имея этот виноградник, эту пресловутую лозу, можно было жить безбедно в тех категориях достатка, которые мы имели две тысячи лет назад. Виноградник представляет собой некое хозяйство, удел, который можно развивать в ширину экономического развития, то есть, это не просто восточная лачуга с лозой, но в русском или европейском понимании — некое дело в его расширительном значении, во всем многообразии.
Перенося на нашу почву образ виноградника, мы должны понимать его очень многообразно. Когда мы рассуждаем о винограднике, в первую очередь должны применять это понятие к себе. Мы имеем какое-то отношение к этому винограднику, нам дан виноградник? Один из парадоксов нашего русского самосознания и заключается в том, что мы считаем, что нам не дано ничего. Вот Березовскому, Абрамовичу и кому-то там еще (перечислять можно бесконечно) — им дано, а мы обделены. Как православные люди мы где-то понимаем, что раз в Евангелии сказано о винограднике, значит все-таки что-то не так. Значит все-таки что-то дается, но понимаем мы это, как обычно, только тогда, когда теряем. И как только мы, например, потеряли семью, вдруг понимаем, как много у нас всего было и ничего не стало, и как этого теперь не хватает. Сколько примеров мы имеем с дачами, когда это ваяние бесконечно ругаем, как мы там устаем от трудов, как утомительна дорога, но как только грозит ее потеря при дележе наследства, готовы поубивать друг друга независимо от того, православные мы или нет. И вот, преломление этого виноградника в наши условия при хорошем анализе и проявляется и реализуется во всей своей красе, сочности и пышности именно как богатство. И мы должны оценить и понять: первое — что он у нас есть, и второе — что же нам надо с ним делать. В сегодняшнем Евангельском зачале ясно видно, что именно Христос велел делать. Вновь напоминаю: обнес оградою (стеною), выкопал точило, поставил башню, призвал работников и дал им задание, которое должно в определенном смысле пониматься буквально — вскапывать землю, поливать, собирать виноград и от плодов этих отдавать хозяину. Об этом делании я говорил достаточно ясно на прошлой проповеди — о стяжании, о творческо-хозяйственном ваянии нашем, приумножении материальных богатств. Это и предполагает возделывание виноградника во всех значениях, которые мы только способны придумать, — написание книг, картин, сочинение стихов, выплавление стали, закладывание хутора, разведение скотины и кормежка всех и вся и так далее. И объем труда каждого — по его возможностям. Только выкладывайся!
Теперь мы можем перейти к ключевому моменту. Что же мы, имея виноградник, могли бы сделать и что реально делаем? И, конечно, трактовать это следует во всей шкале многообразия жизни: от индивидуального приложения рук до более общего участия в жизни этноса, участия в жизни страны, созидания культуры, экономики, хозяйства и политики. Помните, именно об этом я говорил в прошлой проповеди? Именно этот комплекс созиданий хотелось бы видеть в нашем Отечестве, которое должно быть очень богатым, с развитой экономикой, с развитой и продуманной политикой и с цветущей культурой. Но выясняется, что этого ничего нет. У нас нет производства, нет хозяйства и уже нет никакой культуры. Мы мало пишем, мало сочиняем, а ведь с нас, с православных, спрос втройне. Что мы можем ответить? Что мы создали? А создали мы очень интересные вещи. В основном — пламенную агрессию на предмет того, что вокруг одни враги, которые хотят нас уничтожить. Вот есть русский народ, а они все (кто угодно) хотят его уничтожить. Революцию замыслили и осуществили враги, гражданскую войну тоже, ну а коллективизацию, голод, Отечественную войну и прочее по списку, — естественно, только враги, далее перестройка и сплошной развал; и бесконечно кто-то нас хочет уничтожить. Отсюда пламенная агрессия, за которой стоит обыкновенное тунеядство. Никому ничего делать не хочется, отсюда оголтелое и безграничное социальное иждивенчество, осознание того, что и государство, и все прочие мне должны за то, что я родился. Это один из парадоксов нашего сознания.
Если отвлечься от перебирания наших мнимых и подлинных невзгод и обратиться к Христовым текстам, можно заключить, что у нас существует определенная опасность, — виноградник-то мы теряем, братья и сестры! И наша почва как в буквальном, так и в переносном смысле уходит из под наших ног. В сложившейся ситуации есть ли будущее у нашей страны и уцелеет ли вера, доставшаяся нам от предков? Так ли мы вскапываем свой виноградник, так ли за ним ухаживаем и имеем ли самосознание того, для чего мы это делаем, кому мы должны быть благодарны и признательны за него? Вот что должно быть в любящем сердце, преисполненном радостью и восторгом по отношению к Богу. И для кого мы приумножаем это богатство — для себя?.. Никак нет. Хотя бы для своих детей и еще для небольшого круга своих ближних и в целом для народа Божия. Этого ничего нет, нет главного, того, для чего мы призваны. И если этого нет (благодарности и осознания того, что мы мы имеем), конечно, терять мы будем всё и вся. Печальная получается картина, но что есть — то есть. Мы не должны питать никаких иллюзий, лучше посмотреть трезво и ясно, для того, чтобы осознанно идти — как люди, пронизанные смыслом, понимающие, что происходит, а не как скоты, которые мычат и идут непонятно куда. Что нам остается делать в подобной ситуации? Только уповать на Господа, чтобы Он чудом Своим благодатным что-то изменил. Народ наш был в прошлом БОГОНОСЕЦ (такое в прошлом было определение русского народа), было название у нашей страны — Удел Богородицы, а потом мы стали народом-богоборцем. Неспроста мы сейчас восстанавливаем храмы — сначала-то развалили. И имеем желание, чтобы Господь нас — злых виноградарей, сделал добрыми. Но без нас Он этого не сделает. И поэтому мы просим Его, чтобы Он вдохнул в нас силы, но, как я в прошлом говорил, не глобальных проектов ради, а для того, чтобы каждый в своей семье, применительно к себе конкретному озадачился — я трудник или я трутень? Хорошо бы стать трудником!.. Об этом давайте молиться и просить Господа о Его милости. Помоги нам, Господи. Аминь.