Летопись похода по реке Чирко-Кемь

Летопись похода по реке Чирко-Кемь, по которой 22 человека из нашей молодёжки шли на катамаранах и байдарках на протяжении 78 км.

ТЕКСТ: Кирилл Васильев 

ФОТО: Мария Васильева 

28 ИЮНЯ, суббота

К вокзалу приехали с Варей на такси. Была пробка, Ленинградский и дорога рядом с ним ремонтировались. Спустя полчаса подъехал отец Иоанн на арендованном микроавтобусе, доверху набитом снаряжением. Около часа таскали это добро к ленте досмотра. Проезд к зданию вокзала была перекрыт, между лентой и грузовиком — метров сто. Долго мучились с перетаскиванием вещей к поездам: через ленту досмотра к путям вместе с нами шли срочники и ещё одна тургруппа таких же байдарочников. Туристы, между прочим, сели с нами в один поезд, что создавало опасность случайного обмена плавсредствами. Грузиться в вагон нам помогали остальные пассажиры, которым стало жалко бедных подростков. Наивные... На протяжении суток благодарные бедные подростки платили им непрекращающимися даже в ночное время визгами, криками и громким смехом.

Интересные персонажи в вагоне наличествовали. Остановлюсь на тех, с которыми имел короткий разговор.

На боковушке с Варей соседствовал мужчина лет 30. Шахтёр, ехал в Заполярный работать из Переяславля, где находился в отпуске с женой и тремя детьми, которые продолжили отдых. Интересен он оказался своей доброжелательностью к нашей группе. Эту доброжелательность не смогли побороть даже сутки в самой гуще пубертатного сообщества: когда ему нужно было поспать — просто втыкал в уши наушники и как в ни в чем ни бывало сопел под свистопляску напротив.

Другой персонаж — крепкий мужчина лет шестидесяти с длинной густой бородой. По случайно подслушанному телефонному разговору я понял, что скорее всего он направляется в монастырь, чем, вероятно, и объяснялось его подвижническое терпение. Он умудрился спокойно читать книгу (видимо, Писание) и засыпать под наши крики без наушников.

29 ИЮНЯ, воскресенье

Под затихавшие только во время приёмов пищи крики поезд остановился на нашей станции. По расписанию остановка должна была длиться всего две минуты, поэтому мы были в предвкушении, по выражению отца Иоанна, «треша». Разгрузились в самом деле быстро, тем более что всё тот же многодетный шахтёр помогал несмотря на сутки нашего соседства.

Я в последний раз прошёлся по вагону, собрал несколько забытых кофт и один забытый смартфон. Вышел к группе: «Чей телефон?!». Оказалось, что в благодарность за помощь чуть не забрали телефон шахтёра.

Выгрузились, поезд простоял на станции ещё несколько минут. Пассажиры смотрели на нас из окон с нескрываемой радостью.

Спустя пару минут после того, как поезд тронулся дальше на север, к нам подъехали внедорожник и автобус. Основная часть группы села в автобус вместе с вещами. Время коротали песнями, и только Славик Хохлов, недавно вернувшийся из армии, демонстрировал новую суперспособность — моментально засыпать в любое время, в любом месте и в любом положении.

Спустя пару часов прибыли на первую стоянку. Лесистый берег реки Чирко-Кемь в Советско-финскую был полем битвы: недалеко от нашего лагеря располагались окопы, кое-где даже торчала ржавая колючая проволока.

30 ИЮНЯ, понедельник

Следующий день был посвящён сборке плавсредств и тренировкам.

Меня и Славу определили загребающими на четырёхместный катамаран, на позициях рулевых оказались Андрей Автайкин и Лёша Самсонов (по совместительству — капитан катамарана). Кроме того, нам добавили юнг — самых молодых членов молодёжки Лизу и Виталика.

Пару слов о Виталике. Он выглядит на 11, всем, кто спрашивает, отвечает — 13, свидетельство о рождении свидетельствует о том, что ему 12. В поезде он не вылезал из телефона, как мы потом поняли — выучивал весь тот материал, который потом нескончаемым словесным потоком изливался на карельские воды, эхом звучал среди непроходимых лесов и каменистых утёсов. Виталик загрузил в свою память все доступные ему тиктоки, информацию о персонажах любимых игр и весьма многое из тех слоёв интернета, куда добропорядочный пользователь не рискнул бы сунуться.

В молодёжке Виталик чувствовал себя как рыба в воде: ребята были в восторге от его шуток, визгов и воплей. По мнению Кати Назаровой, такая популярность объясняется тем, что Виталик просто осмеливался говорить то, чего сами они не могли себе позволить. Особенно души в нём не чаяли братья Самсоновы, природное озорство Виталика породнило его с ними. Почему об одном человеке написано так много? Всё просто: это необходимо для дальнейшего повествования.

Итак, я тренировался загребать на катамаране. Загребающий — тот, кто отвечает за скорость катамарана, сидит впереди и, не переставая, работает веслом. Мне весьма тяжело давалась техника гребли на катамаране, да и научиться работать в команде — дело непростое. Тем не менее немного поплавать взад-вперед нам удалось.

1 ИЮЛЯ, вторник

Вышли на воду. На этот раз катамаран был нагружен множеством вещей, поэтому идти было непросто. Предстояло пройти 12 километров вниз по течению, освоить несколько перекатов и порог третьей категории. Идти по течению, казалось бы, лёгкая задача, если бы не одно «но»: сильный встречный ветер, который замедлял движение катамаранов, а байдарки вообще мотал в разные стороны, то и дело разворачивая на 180 градусов.

На длинном плëсе случилось то, ради чего выше описывался многогранный характер Виталика. Парень заскучал от монотонной гребли и начал делиться с экипажем заранее заученным материалом из тиктоков. Когда повествование не вызвало радостного отклика членов экипажа, тот решил несколько расширить круг своих слушателей и прокричал на весь плëс стишок из Тиктока, текст которого я не воспроизвожу здесь из цензурных соображений. Это произвело эффект разорвавшейся бомбы: уставшие экипажи не смогли сдержать смех, и раззадоренный такой реакцией Виталик продолжил театр одного актёра. В какой-то момент его заинтересовала соревновательная сторона гребли: захотелось оказаться впереди байдарок. Всякий раз, когда мы приближались к лодкам, Виталик занимался «трештоком», всячески подкалывая оппонентов. Для одного из таких подколов, видимо, чтобы звучал громче, Виталик привстал с катамарана. Это было фатальной ошибкой: парень не удержался и с громким криком упал в воду.

Без особых проблем прошли перекаты, поискали стоянку, но не нашли ничего приличного и решили штурмовать порог. Это был первый порог в моей жизни, и, приближаясь к нему, я испытывал смесь любопытства и драйва от предстоящего приключения: перед нами вода текла под сильным уклоном вниз, имелся небольшой обрыв, под которым крутились и пенились бурлящие бочки. Капитан задавал темп гребли: «Раз! Раз! Раз!», мы ускорились и ринулись вниз. «Право нос» — орал Лёха, мы гребли, не останавливаясь, и довольно быстро все мокрые вышли на спокойную воду подождать остальных. Шестиместный катамаран также прошёл порог без особых проблем. Следом пошли байдарки — у них уже возникли сложности: под водой притаились камни, которые только и ждали, когда лодки налетят на них днищем. Благо, порог был преодолен, а стоянка оказалась совсем рядом: разбили лагерь у подножия скалистых холмов, возвышающихся над рекой. Впереди виднелся следующий порог всё той же третьей категории, до которого по горной тропинке можно было добраться пешком.

2 ИЮЛЯ, среда

В этом походе у нас были свои мастера на все руки, Винтик и Шпунтик молодёжки — Савва и Саша. С утра ребята достали ремонтный набор и занялись латанием байдарок.

Днём мы пошли осматривать порог, а во второй половине дня попробовали пройти его на катамаране. Это была грандиозная операция: вниз по берегу спустили байдарки, которые должны были страховать катамаран, на другом берегу поставили крепких ребят с «морковками» — спасательными тросами, а на высоком камне, чуть заходящем в реку, стояла Маша, которая занималась видеофиксацией происходящего.

И вот, по сигналу свистков, танками прошлись по порогу катамараны, команды которых отчаянно гребли, чтобы не вынесло на камни. Выглядело это довольно эпично, поэтому решили остаться на стоянке ещё на один день, покататься с порога.

3 ИЮЛЯ, четверг

Сегодня группа каталась с порога. Вечером Савва и Саша снова чинили байдарки.

В этот день со мной произошла забавная история. Я с капитаном Лёшей что-то поправлял на нашем катамаране перед спуском на воду. Не заметив, что кат не привязан, я уверенным движением запустил его подальше от берега. Видели ли бы вы лицо моего капитана, смотревшее на уплывающий в сторону порога катамаран... Пришлось прыгать в воду прямо в одежде и перехватывать судно.

В лагере появились мысли как-нибудь поименовать байдарки и катамараны. Наряду с названиями танков и именами богатырей я предложил назвать наш четырёхместный катамаран Пономарëм, поскольку экипаж состоял в основном из алтарников. Через пару дней я узнал, что остальные члены экипажа успели трансформировать Пономаря в Пономейро. Что же, здесь и далее четвëрка будет называться так.

4 ИЮЛЯ, пятница

Днём покинули стоянку. Катамараны, доверху загруженные вещами, прошли порог. Всё прошло без неожиданностей, оба экипажа сработали на ура. Совсем скоро мы встретили на берегу заброшенный речной корабль, возле которого не могли не остановиться и немножко сократить штурвал, пофотографироваться на верхней палубе.

Вышли на плëс, дул сильный встречный ветер, вновь грести было непросто. На одной из вынужденных остановок не было возможности зацепить чал, поэтому мне пришлось стать живым якорем для двух катамаранов, и это положило начало традиции: на последующих остановках также исполнял эту роль.

Чтобы скоротать время, попытался завести с командой Пономейро разговор на богословские темы, немного поговорили про то, почему Иисус Христос говорил притчами, а апостолы — нет, когда следует молиться вслух и т. д.

Поздно вечером подошли к нашей стоянке — усыпанному соснами острову, высоко поднимающемуся над водой. Подъём к лагерю был весьма крутой, место стоянки продувало сильным ветром, что было нам на руку: костёр моментально разгорелся, а мошкару с комарами в буквальном смысле ветром сдуло.

5 ИЮЛЯ, суббота

Ветер стих, кто-то ушёл на рыбалку, кто-то занимался более пассивным отдыхом, сидя у костра. Вика и Таня самоотверженно лечили температурящую Еву, которая с молчаливым спокойствием переносила все походные тяготы.

Удалось попеть с Сашей казачьих песен. То есть пел в основном Саша, а я фальшиво подпевал, но от чистого сердца.

К вечеру вернулись рыбаки с большим уловом щук и окуней.

6 ИЮЛЯ, воскресенье

Когда начали сворачивать лагерь, я заметил, что Серёга надувает какую-то резиновую конструкцию синего цвета, подозрительно напоминающую лодку. Когда процедура была закончена — перед моим взором предстало нечто, больше напоминающее матрас, нежели полноценное плавсредство.

— Что это за надувной чушпанчик?

— Сам ты чушпанчик, это пакрафт. 

С лёгкой руки отца Иоанна Серёгин пакрафт получил название Глист одноклеточный, или просто Глист. Глист — потому что на воде посудина моталась в разные стороны, будто извиваясь, одноклеточный — из-за своей одноместности и ассоциации с морским боем. Надо отметить, что ради того, чтобы оседлать Глиста, Серёга на диоклетиановский манер отказался от роли капитана шестиместного катамарана в пользу Вани. Так в нашей Покровской флотилии появился «однопалубник».

Помолившись и поев свежевыловленной рыбы, вышли на воду. Наш Пономейро шёл тяжело, поскольку был доверху загружен вещами, шестиместный Илья Муромец шёл далеко впереди. Скоро мы обогнали Глиста, из которого гордо торчали спиннинг и босые ноги рослого Сереги, полностью не помещающиеся на борту этой маленькой посудины.

На ближайшей остановке меня пересадили матросом на Муромца, в Пономейро зашел наш замечательный завхоз Юра, тоже алтарник, поэтому название катамарана себя оправдало. На борту шестиместного Муромца были Катя, Таня, Эдуард (коллега Тани), капитан Ваня, шестое место пустовало. Несмотря на неполный комплект экипажа Муромец шёл быстро, зачастую обгоняя байдарки.

В этот день мы прошли два порога третьей категории. Катамараны, как правило, проходят пороги без проблем, а с байдарками раз на раз не приходится: то днище протрётся о камни, то закрутит бурная вода. Но что же Глист? А Глист на удивление хорошо справлялся с прохождением порогов: несмотря на то, что его крутила из стороны в сторону бурлящая река, благодаря своей легкости он не цеплялся о подводные камни, а отсутствие киля делало его более устойчивым к переворотам.

На выходе из последнего порога встретили на берегу группу одичавших туристов из Тверской области, которые признались, что очень давно не видели людей, а поэтому были невероятно нам рады и снимали наше прохождение порога на телефоны. Мы предупредили, что в конце их ожидает настоящее шоу, поскольку порог будет проходить парень на «надувном матрасе». Удачно прошедшего порог Серёгу встретили бурными аплодисментами на воде и на берегу.

К ночи дошли до новой стоянки. Рядом плескалось много рыбы, Савва выловил здесь трёх щук.

Стоянка представляла из себя песчаный пляж, за которым зловеще чернела смешанная с сажей выжженная земля — последствие низового пожара. Чем-то напомнило кадры из «Монаха и беса», только скита посреди выжженного леса не было.

А еще здесь ловил интернет! Удалось поздравить Кузнецовых с рождением дочки, получил новости из Москвы, что сильно заболела моя сестра Катя, которая очень хотела в этот поход, но не смогла из-за экзаменов, на следующий день поздравил друга с именинами — 7 июля, Рождество Иоанна Предтечи.

7 ИЮЛЯ, понедельник

Этот день оказался самым долгим днём похода. Во многом потому, что прилично взял взаймы у следующего. После долгих сборов вышли на воду — было уже четыре часа дня. Впереди ждала длинная череда перекатов и порогов. Перекаты даже считать не возьмусь, а вот порогов было два третьей категории и вроде бы один — второй. Пороги проходили долго, на каждом стояли минимум по часу, обсуждали наилучший способ прохождения для байдарок. Катамараны же как всегда с лёгкостью прошли пороги и встали страховать байдарки на выходе из порога. В конце гордо прошелся Серёга на Глисте.

На этом пороге со мной приключилась очередная комичная история. Чтобы нас не снесло течением во время ожидания байдарок, я вышел на камни придержать Пономейро верёвкой. На камне я смело дёрнул верёвку с целью притянуть катамаран и чуть не упал, потеряв равновесие: в руке у меня была ни к чему не прикрепленное вервие, а Пономейро медленно, но верно начал отплывать от берега. К счастью, все обошлось, но эта путаница с чалом со стороны выглядела как сцена из какой-то немой комедии начала XХ века.

У одного из перекатов нашему капитану на крючок попалась на вид трехкилограммовая щука, но сачка под рукой не оказалось и рыбина, сорвавшись, уплыла в родную пучину.

В полночь подошли к последнему порогу. Катамараны вновь прошли первыми, а для экипажей Пономейро и Ильи Муромца началось томительное ожидание, продлившееся более двух часов. Я вновь был живым якорем, сидел на камне, выступавшем из воды, ко мне был привязан катамаран.

Команда ворчала: все были голодные и уставшие, к тому же стояла глубокая ночь, а прошли по порогу всего пара байдарок из пяти. Я попытался их успокоить, сказав, что это ещё не треш, поскольку нет какого-нибудь дождя. И тут начался ливень. Ещё одну байдарку обнесли, некоторых девочек пересадили в катамараны (те поменялись с мальчиками, которые были готовы пройти последний порог на байдарках). В итоге из всех лодок только непотомляемый Глист триумфально проехался по порогу, делая обороты на 360 градусов. Дождь перестал.

Было около трёх часов ночи, когда подошли к стоянке. Издалека место показалось зловещим, будто виднелись развалины какого-то сумасшедшего дома из ужастиков, чем я поделился с командой. Когда сошли на берег — всё оказалось ещё интереснее. Перед нами стояли языческие идолы. Вернее, столбы из брёвен, которые вырезали туристы, чтобы отметить своё местопребывание здесь, вроде «Павлово 24», но закос под капище был вполне очевиден. Поскольку и сама местность была не самая подходящая для постановки палаток, мы переместились на соседнюю стоянку. Ужинали в четыре утра.

8 ИЮЛЯ, вторник

В этот день была днëвка. Мы встали поздно, кашу не варили, сразу перешли к обеду.

После обеда отправился вздремнуть в палатку. Приснилось, что мы молимся в сосновом бору на берегу моря и вместе с нами молится дедуля из поезда, о котором я рассказывал выше, читает 90 псалом. Сразу после этого я проснулся и понял, что псалом читал отец Иоанн, а я с позором проспал общую молитву.

Ребята занимались лагерными делами и починкой лодок. Рядом была турбаза. Узнали о наличии в ней бани, в полночь пошли с парнями париться. Хозяйничал там деловой босоногий мальчик лет девяти.

Вернувшись в лагерь, узнали тревожную новость: у Евы высокая температура. По случайно подслушанному разговору отца Иоанна и Серёги понял, что наутро те собираются ехать с ней на байдарке в город.

9 ИЮЛЯ, среда

Утром отец Иоанн, Ева и Серёжа вышли на воду. Мы остались собирать лагерь и днём отправились по тому же маршруту. Впереди нас ожидало множество небольших, но весьма каменистых порогов. На одним из них Муромец плотно сел на камень и пришлось проявить изрядную смекалку, чтобы с него сползти. Лоция обещала порог третьей категории, но, видимо, из-за обмельчания реки мы эту третью категорию попросту не заметили. Ещё до захода солнца прибыли к последней стоянке, где встретили Серёжу. От него узнали, что они прошли весь маршрут за четыре часа и что Ева в сопровождении отца Иоанна поехала в городскую больницу.

10 ИЮЛЯ, четверг

Этот день провели в различного рода увеселениях, которым способствовало одно из двух прилично выглядящих мест в ближайшем от нас населённом пункте под названием Боровое. Это был продуктовый супермаркет. Другое прилично выглядящее место было Троицкой церковью — аккуратным деревянным храмом корабельного типа на высоком каменном фундаменте с прилегающей территорией, за которой очень тщательно следили: вокруг росли красивые садовые цветы, стояло деревянное распятие. Выглядела церковь совсем новой, и только старый купол с осиновым лемехом указывал на архитектурную загадку. Возможно, раньше здесь был храм, от которого и остался только купол? Кто знает...

11 ИЮЛЯ, пятница

Этот день был посвящён чистке и сборке плавсредств. К вечеру приехали из больницы отец Иоанна и Ева, ей стало лучше. Удалось поиграть в футбол. Ночью приехали грузовые автомобили, и мы отправились на вокзал в Кемь. 

12 ИЮЛЯ, суббота

В ожидании поезда пели песни под гитару, играл Саша Савин. В поезде пение продолжилось.

13 ИЮЛЯ, воскресенье

В светлый праздник 12 апостолов молодёжка выгрузилась из поезда в палящую московскую жару. Долго перетаскивали вещи с вокзала в грузовое такси. Когда мы с Варей вышли из вокзала, увидели прямо перед собой пожарище — как потом узнали из новостей, горела бытовка рабочих. Из чёрных клубов дыма появился серебристый автомобиль нашей матушки: когда речь идет о детях — ей даже пожар не страшен. Наш поход завершился.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

За моими плечами довольно много походов, и всё же в водном я оказался в первые. С точки зрения физической нагрузки водный намного проще, водный скорее направлен на развитие важной христианской добродетели — терпения. Долгие сборы плавсредств, часы в ожидании прохода всех байдарок через пороги. Кроме того, водные походы в значительно большей степени сосредоточены на командной работе. Фраза «мы все в одной лодке» после водного похода приобретает более глубокое значение.

Роднит же все походы без исключения необходимость следующих добродетелей: умения сохранять бодрость духа в тяжёлых условиях, способности приободрить своих братьев и сестёр в трудную минуту, а также готовности прийти на выручку ближнему — от помощи с чужой палаткой до мытья общественной посуды. Оглядываясь назад, я с грустью осознаю, что в этих добродетелях мне ещё возрастать и возрастать. В то же время я видел людей, которые собственным примером показывали, что всё это вполне достижимо, если на то будет воля Бога и достаточное рвение со стороны человека.

Это весёлое летнее приключение позволило мне лучше понять себя и других. Я благодарен за него Богу, а также Его святым, молитвы которых поддерживали нас в трудные минуты. Спасибо отцу Иоанну и всем участникам похода за отлично проведённое вместе время.